Главная По краю Донскому ИСЧЕЗНУВШИЕ ВИНОГРАДНИКИ. Потапенко А.И.

ИСЧЕЗНУВШИЕ ВИНОГРАДНИКИ. Потапенко А.И.

(«Русь и Хазария: в свете истории виноградарства и садоводства», 2006)

ПОТАПЕНКО Александр Иванович (01 марта 1922 - 28 августа 2010).

(*) – Александр Иванович Потапенко, биолог. Родился 01 марта 1922 г. в с. Петровском (ныне г. Светлоград) Ставропольского края. С 1934 г. вместе с родителями жил в Мичуринске, куда отца – специалиста по виноградарству – пригласил И.В. Мичурин. Окончил Персиановский сельхозинститут, работал в виноградарском ОПХ, с 1977 г. – научный сотрудник отдела селекции ВНИИВиВ.

В поисках оптимальных условий для продолжения селекции зимостойкого винограда в 1982 г. переехал на Южный Урал, а затем в Волгоградскую область. Потапенко ввёл в прямую культуру дикий амурский виноград, самый зимостойкий вид рода Витис. Отныне возделывать виноград без укрывки на зиму и химзащиты стало возможным по всей Средней полосе России. Работа с амурским виноградом подытожена в книге «Русский зимостойкий виноград» (1999). Установил физиологическую природу фотопериодической реакции растений. Доказал, что световые и температурные реакции растений взаимодействуют по принципу компенсаций. Это изложено в монографии «Биорегуляция развития растений» (1971). При изучении истории русского виноградарства установил, что русское казачье виноградарство началось не триста, а тысячу лет назад и корнями уходит в историю Хазарии. В этих изысканиях нашел горячую поддержку известного историка Л.Н. Гумилева. При его содействии опубликовал книгу «Старожил земли русской» (1976), а затем «Виноград на Волге и Дону» (1989). В 1998 году издал книгу, посвященную сущности жизни «Тело и дух – таинственный тандем материи». Профессионально занимался живописью. Участие в выставках зарегистрировано в справочнике «Выставки советского изобразительного искусства» (Москва, 1981). А.И. Потапенко имеет 24 авторских свидетельства на изобретения. Заслуги в защите естественной природы в 2002 г. оценены избранием в почетные члены Волгоградского отделения Российской экологической академии.

Потапенко Александр Иванович ушел из жизни 28 августа 2010 г.

От автора.

История виноградарства и садоводства интересна сама по себе, но кто бы мог подумать, что не узнав её невозможно раскрыть и некоторые очень важные общеисторические загадки. Вот один из таких примеров. Историки мучаются, пытаясь объяснить происхождение донских и терских казаков. Какие только не сочинялись догадки. А ведь достаточно хорошенько вникнуть в историю казачьего виноградарства, чтобы объяснить и все связанное с самими казаками. Не зная истории казачьего виноградарства, гидростроители недолго думая ликвидировали старинные виноградники в нижней половине высокого правого берега Дона. Логика гидростроителей понятна: стоило ли церемониться с тем, что насажено каких-нибудь двести или триста лет тому назад. Совсем иным могло быть отношение, если бы историки вовремя выдали справку о том, что виноградникам на самом деле более тысячи лет. Живые исторические памятники были одновременно и кормильцами. С каждого гектара здесь собирали десятки тонн высококачественных ягод. Если учесть, что общая площадь виноградников на донских склонах составляла долее двух тысяч гектаров, можно определить размеры потерь. Не только гидростроители, но и ученые специалисты-виноградари не знали, что кусты на донских склонах не надо ни орошать, ни удобрять, и все на протяжении тысячи лет в прошлом и неисчислимых лет в будущем.

Таким чудом света можно было гордиться и показывать всему миру, немало зарабатывая на туризме. Ликвидировав свои чудеса, теперь мы вынуждены устремиться за рубеж дивиться чужим.

Исчезнувшие виноградники.

Место для крепости (разговор идет о ПЦГ – Правобережном Цимлянском городище; прим. ред.) выбирали со знанием дела и дотошно. Приглянулись две глубокие и короткие балки, врезавшиеся в высокий крутой берег Дона. Сближаясь своими отвершками (старое казачье слово – прим. ред.), балки образовывали треугольный в плане останец с плоской вершиной. Лучшей дополнительной защиты крепости не придумаешь. К тому же река в этом месте вплотную прижималась к коренному берегу. Это облегчало как доставку грузов по реке, так и выполнение основной задачи крепости по контролю за переправой. Строительство поручили мастеру, специально доставленному для этой цели из Закавказья (*), где уже имелся соответствующий опыт. (*)

– в свете появляющихся научных гипотез – это спорно. Почему это не «готский след» Боспора - Крыма? Прим. ред.

Кусты на крутых цымлянских склонах. Мергель, камень мягкий, но вполне пригодный для строительства, нашелся отсюда довольно далеко на небольшой речке Белой (**),

а Кагальник – в Дон в семидесяти километрах ниже по течению Дона. (**) - проверяли, нашли карьер; прим. ред.

Гораздо ближе к обнажению камней можно было добраться по степи напрямую. Так расстояние сокращалось до сорока километров (***).

(***) – подтверждено: это сейчас по лини населённых пунктов: х. Потайной (пос. Саркел), Паршиков (Сулацков), Ломовцев, Суворов, Белянский; прим. ред.

Водоупорный слой морских глин на протяжении 15 километров ниже станицы Цымлянской давал выход многочисленным родникам. Виноградники в нижней половине 80-метрового крутого берега не надо было ни орошать, ни удобрять. В родниковых водах содержались все необходимые растениям соли.

Понукая лошадей и осликов, возницы доставляли необработанные глыбы на телегах и арбах. На месте строительства рабы обтесывали глыбы в большие блоки. Обломки глыб и щебень шли на забутовку стен. За работой присматривал князь, ставленник кагана, и многочисленные стражники. В сопровождении мастера и телохранителей князь объезжал все места строительства. Крепость вышла небольшая, но добротная и красивая. Стены её, облицованные снаружи блоками белого тесанного камня, в простенках были забутованы щебнем. По углам крепости и в середине восточной стены соорудили башни, а двор разделили на три изолированных отсека. Если нападавшие проникали в первый отсек возле ворот, то сопротивление на этом не кончалось. Узкий вал водораздела со стороны степи служил единственным подъездом к крепости. Здесь был прорыт глубокий ров с подъемным мостом (*).

(*) – подтверждают ли археологи? Прим. ред.

Со всех других сторон четырехметровые стены выходили к крутым обрывам. В дополнение ко всему со стороны степи соорудили несколько отдельно стоящих небольших башен, соединенных с крепостью подземными переходами (**).

(**) – слух о таинственных «многокилометровых подземных ходах, ведущих к крепости Саркел», существовал всегда. Реальнее всего – это путь описанный автором. Требует доказательной базы; прим. ред.

Основная хазарская крепость на Дону Белая Вежа. Находясь в башнях, защитники крепости не давали подступиться к воротам. Русичи, видевшие крепость не разрушенной, а может быть, и принимавшие участие в строительстве, назвали её Белой Вежей (вежа – крепость). Так же называлась и другая хазарская крепость на левом берегу Дона. Ныне она затоплена водохранилищем. Правобережная Белая Вежа – наиболее совершенное сооружение эпохи раннего средневековья на севере Хазарии. По технике строительства она напоминает сооружения эпохи персидской династии Сасанидов на Кавказе, в частности знаменитую Дербентскую крепость. В XVIII веке стены правобережной крепости были ещё видны проплывающим по Дону. В последующем их стали разбирать на строительство станицы Цымлянской, отстоящей отсюда всего лишь на четыре километра. В конце концов не осталось даже фундамента. Сейчас о крепости напоминают лишь груды белого щебня.

  О знаменитых цымлянских виноградниках слышали, наверное, все (и о напитках тоже; прим. ред.). «Да вот в бутылке засмоленной, Между жарким и бланманже, Цымлянское несут уже… Освободясь от пробки влажной, Бутылка хлопнула; вино Шипит…» («Евгений Онегин», А.С. Пушкин) Далеко не всем привелось их увидеть. Это было редкостное зрелище. Казачка набирает питьевую воду из родника на половине высоты 80-метрового крутого склона. Рядом на крутизне густые заросли озерного камыша. Место, где располагались руины правобережной крепости, цымлянцы называют Городищенской горой. Для того чтобы выйти к Дону, балки, охватывающие городище, надо обойти слева по ровной как стол степи. Степь неожиданно обрывалась, и ты оказывался на краю пропасти. Под ногами открывалось займище, донская пойма. Если была дымка, то займище представлялось безбрежным морем. Далеко внизу, как казалось, под самыми ногами серебрилась вода. Чудилось, что свалиться в воду мешали лишь кусты винограда на белесых кривых сохах да ещё озерный камыш, удивительным образом густо поросший на такой крутизне (*).

(*) – сейчас с места археологических раскопок ПЦГ – Правобережного Цимлянского городища, виден крутой обрыв, падающий почти вертикально в воду вместе с былыми стенами замка. Ещё год-два и часть Памятника рухнет в воду. Состояние близкое к трагедии; прим. ред.

На протяжении 15 км знаменитые цымлянские виноградники занимали нижнюю половину крутого правого берега Дона. До виноградников всюду здесь росли густые водолюбивые камыши. Каждый сторонний виноградарь сразу озадачивался вопросом: как можно ухаживать за кустами при такой крутизне и что за прихоть выращивать таким образом виноград? Не меньше картина цымлянских виноградников поражала при взгляде снизу. Пассажиры, проплывавшие по реке, в том месте, где Дон прижимался к коренному берегу, а на самом верху было городище, видели сорокаметровую (!) изумрудную стену. Бесчисленными фиолетовыми вкраплениями в ней мерцали зреющие грозди винограда. При взгляде сбоку виноградные шпалеры сливались в сплошную массу. Она казалась совершенно вертикальной, и все представлялось фантастической декорацией. На крутых склонах не только работать, но и передвигаться было крайне неудобно, но со всеми трудностями мирились ради неизменно обильного плодоношения виноградников. Надо было познакомиться с виноградниками поближе, чтобы понять странную привязку виноградников к крутым склонам. Обрабатывать и даже ходить по такому рельефу нелегко, но зато виноградник в этом засушливом климате не надо поливать(!). Дело в том, что здесь до половины восьмидесятиметрового склона залегают водоупорные глины (так называемая «синяя - голубая глина»; прим. ред.). Они прикрыты слоем наносных почв. Внизу этот слой достигает двух метров, а в самом верху склона он становится меньше метра. По глине под наносными почвами или, как называют специалисты-почвоведы, под делювиальным плащом сочатся обильные родниковые воды. Корни винограда легко достают эту воду и потому никогда не знают засух. Чем жарче лето, тем лучше виноградным кустам на цымлянских склонах. Виноград на цымлянских склонах выращивался с незапамятных времен и при этом никогда не удобрялся. Это наводит на мысль, что в родниковых водах содержатся также и все минеральные соли, необходимые виноградному растению.

В самом красивом месте, где Дон вплотную подходил к виноградным склонам, фотоаппарат сломался и мне пришлось перейти на зарисовки. Уникальность цымлянских склонов была и в том, что водоупорный пласт глины залегал строго горизонтально, и потому родниковые воды сочились равномерно на протяжении более десяти километров. Там, где плащ наносных почв становился слишком тонким и родниковые воды подступали к самой поверхности почвы, для винограда становилось слишком сыро и он уступал место более влаголюбивому камышу. В целом же, если смотреть издали, то восьмидесятиметровый правый берег Дона делился на две равные части. Нижняя половина, отграниченная как по линейке, была густо-зелёной из-за сплошных виноградников и зарослей камыша, а верхняя – разноцветная пустынная, сложенная песками.

* * * А.И. Потапенко.

Знаменитые цымлянские виноградники.

Шел сентябрь 1952 года. Завершалось строительство цимлянской (*) плотины, а донская пойма напротив цымлянских и кумшацких (**) берегов готовилась к затоплению.

(*) – с 1948 на 1949 год произошло (по «инициативе снизу») переименование слова Цымлянская на Цимлянскую, то есть – сменили букву Ы на И. Авторы этой глупости до сих пор находятся под грифом «Секретно» в «Особой папке» института Гидропроект. В насмешку, после орфографической реформы 1956 года, в словаре оставили слова-исключения: «цыган», «цыц», «цыпленок», «на цыпочках». Должно было остаться и слово "Цымлянская". Но вмешалась «большая политика» и получили вот такую кашу в учебниках по истории и в умах наших граждан. Сможет ли кто, наконец, выковырнуть этого «героя» из «секретной папки» на «суд божий»? Нужна помощь. Прим. ред.

(**) – кумшацкий берег – это правый берег реки Дон, на котором с 1949 года расположен г. Цимлянск, а саму станицу Кумшацую, поваляв кресты на её кладбище - незаслуженно «прогнали» в сторону Морозовской. Вот такая «награда» досталась станице. А где же – справедливость? Прим. ред.

На последней вахте в сентябре 1952 года перед затоплением цымлянских виноградников.

На старинных виноградниках зрел последний урожай. Сторожихи ходили по крутым, укрепленным прутьями земляным ступенькам и диковинными гортанными криками отпугивали птиц. Шалаши из камыша и сторожевые вышки из кривых сох дополняли картину и переносили в какие-то стародавние времена.

Опорный пункт Института виноградарства, расположенный на надпойменной террасе на окраина станицы Терновской, по частям вывозил свое хозяйство. Из станицы казаки вывозили все, что могло пригодиться на новом месте жительства. Курени разбирались на бревна и доски. Из них соберут новые жилища, теперь уже в городе Цимлянске на степном плато.  На лицах стариков растерянность, а иной раз и слёзы, на лицах молодых – возбуждение и радость: впереди новая, влекущая к себе городская жизнь(*).

(*) – это извечное в истории жизни: противостояние «отцов и детей», то есть философское: «единство и борьба противоположностей». Здесь и кроется разгадка всех бед; прим. ред.

В этой глинобитной сторожке пролетели счастливые мгновения приобщения к добрым духам старинных казачьих виноградников. Вокруг обособленно стоявшего куреня, в котором размещалась контора пункта и в котором мы ночевали, по ночам бродили волки. Они узнавались по разгрызенным арбузам. Хищники безошибочно выбирали спелые арбузы, оставляя на них следы своих клыков. Пойма пустела день ото дня. Казаки жили в постоянном опасении. Повсюду можно было натолкнуться на лихих расконвоированных или беглых строителей Цимлянского гидроузла: «великую» стройку коммунизма возводили заключенные. В каждом незнакомом встречном можно было напороться на своего обидчика, который готов раздеть, ограбить или убить. По ночам люди старались не покидать своих жилищ. 

В пойме работали археологические экспедиции из Ленинграда и Москвы. Торопились в первую очередь раскопать подпадающие под затопление руины крепости Саркел (Белая Вежа). Раскапывались и курганы. Курган на землях опорного пункта, называющийся местными жителями Мурзавецким (*), в котором по преданию был погребен некий «мирза», раскопать не успели.

*) – курган со сле(дами кирпича, возможно, от стоявшей на ней мечети; прим. ред.

Позже, когда заполнится водохранилище, курган время от времени будет показываться из воды и к нему как островку станут причаливать рыбачьи лодки (*). (*) – место это находится возле маяка-волнолома-дамбы в районе шлюза № 14 и телом плотины Цимлянской ГЭС; прим. ред.

Этих виноградников уже нет.

Они исчезли во время строительства гидроузла. Каждое утро в сопровождении двух юных племянников я уходил фотографировать казачьи виноградники. Интуиция мне подсказывала, что гибнет какая-то очень большая историческая ценность. Фотографирование началось от самой станицы Цымлянской и вниз по течению Дона. При этом я старался не пропускать ни одной сколько-нибудь интересной экспозиции. С едой в то время было туговато, и потому основной пищей становился хлеб вперемежку с недозревшим ещё виноградом. На беду при подходе к самому живописному месту напротив городища, где река сближалась с берегом и для проезда оставалась лишь узкая полоска земли между круто поднимающимися вверх виноградниками и водой, фотоаппарат сломался, и в отчаянии пришлось переходить на беглые зарисовки. Нижняя дорога, проходившая вдоль виноградников, напротив каждой из многочисленных балок пересекалась ручьями. В каждой балке родниковая вода отличалась своим приметным приятным вкусом. Донской виноградник, чаще всего, - это чашевидные кусты в два человеческих роста. С каждого такого куста собирали до 100 кг отличных ягод. На верхней сухой половине склонов во многих местах можно было встретить омертвелые кусты. Это казаки продолжали ставить своеобразные «опыты». Не имея точного представления о значении родниковой подпитки, они пытались расширить посадки винограда вверх по склону. Некоторое время кусты росли и плодоносили, пока не приходили засухи или суровые бесснежные зимы. Удивительным образом родниковые воды, скатывавшиеся вниз по склону под плащом наносных почв, не только идеально орошали кусты, но и согревали грунт в зимнее время, избавляя корни от вымерзания.

Привязку виноградников к нижней половине склонов долгое время не могли объяснить не только практики-виноградари, но и ученые-специалисты. В 1936 году на базе донской энохимической лаборатории был организован Всероссийский научно-исследовательский институт виноградарства и виноделия. В изданном спустя два года учебнике «Донское виноградарство» своеобразное размещение виноградников объяснялось исключительно удобствами транспортировки урожая по реке. При этом упускалось из виду, что во многих местах река уходила далеко в сторону от правого высокого берега, а привязка виноградников к высоким склонам сохранялась.

Впервые исчерпывающее объяснение было найдено в трудах Я.И. Потапенко, уделявшего много внимания экологии виноградарства.

Ко времени строительства Цимлянского гидроузла уникальность цымлянских склонов была уже полностью раскрыта. Стала понятной потеря, связанная с гибелью старинных виноградников. Из Института виноградарства в правительственные органы было направлено соответствующее разъяснение с предложением перенести плотину несколько севернее станицы Цымлянской (не путать с г. Цимлянском = ст. Кумшацкой; прим. ред.). Обращение института попало на рассмотрение члену Политбюро А.И. Микояну, курировавшему вопросы виноградарства во всей стране. Перенос плотины посчитали совершенно невозможным и вместо переноса строительства предложили перенести виноградники. Спасение виноградников в высших инстанциях мыслилось в виде выкопки и пересадки взрослых кустов. Рекомендация, конечно, была совершенно нелепой, но её надо было выполнить, и потому на цымлянские склоны срочно выехала экспедиция в составе научных сотрудников Института виноградарства, работников Донвино и руководителей Главвино из Москвы. На месте надо было выяснить реальность спасения виноградников.

По прибытии предприняли пробную выкопку кустов. При этом открылось, что все кусты под землей связаны между собой старыми, но живыми заглубленными лозами-рукавами. Таким образом местные виноградари постоянно омолаживали плодоносящие части кустов. Заглубляя старые отплодоносившие лозы, их не отрезали. Увидев озадаченность участников экспедиции, присутствовавший на месте раскопок местный старожил-виноградарь, указывая на картину виноградника на склоне площадью около четверти гектара, предложил отгадать, сколько там растет кустов. «Кустов двести-триста», - пытались определить приезжие. «А вот и ошиблись, - продолжил старик. – Всего-то один куст»! Разумеется, ни о какой пересадке кустов не могло быть и речи. На старых виноградниках попросту заготовили лозы, укоренили их и заложили новые виноградники на степных участках. Понятно, что новые виноградники пришлось обеспечивать искусственным орошением из водохранилища.

Воды Цимлянского водохранилища в считанные месяцы размыли тот делювиальный плащ, на котором росли виноградники. Водоупорные глины обнажились, и стало видно, как по ним сочатся родниковые воды. Теперь уже без всякой пользы. Ценители цымлянского игристого после переноса виноградников в степь уловили ухудшение вкусовых качеств вина. Как оказалось, естественное подпочвенное орошение не только оптимизировало рост и урожайность, но и обеспечивало наивысшее качество игристого вина. Для загубления других старинных виноградников по правому берегу Дона ниже цимлянской плотины дополнительных плотин не потребовалось. Их попросту забросили из-за неудобств ухода. Бывшие «золотые горки» превратились в пустоши. 

Новочеркасск. Курган Садовый. Археологические раскопки 1962 года. * * *

Уже упоминавшееся правобережное Цимлянское городище, расположенное в непосредственном соседстве с виноградниками, в 1952 году также было раскопано. Когда-то это была небольшая, но добротно построенная крепость, контролировавшая переправу через Дон. Во внутреннем дворе крепости археологи нашли остатки сгоревших жилищ. Судя по найденным предметам, крепость населяли земледельцы, кузнецы, рыболовы и виноградари. О последнем свидетельствует находка виноградного ножа. Из-за какой-то междоусобицы в самой Хазарии крепость была разгромлена, а жители её беспощадно перебиты. У ног одного из многочисленных скелетов нашли серебряные монеты. Скорее всего, они были спрятаны в обуви погибшей женщины и погромщики их не заметили. Монеты позволили определить время разорения крепости – первая четверть IX века.

Долгое время находка виноградного ножа в городище, рядом расположенные старинные казачьи виноградники и сведения о развитом виноградарстве в Хазарии не связывались общим смыслом. Казалось невероятным, что виноградарство, начатое в раннем средневековье, дожило до наших дней. Причиной неведения на этот счет была крайняя скудость исторических сведений, касающихся юга России. Царские воеводы, прибывшие в низовья Волги и Дона, не удосужились сделать документальное описание жизни местного населения. Создается даже впечатление, что оседлого населения здесь вообще не было. А ведь нетрудно доказать, что оно было и традиционно занималось земледелием и виноградарством. Другое дело, что население было не очень многочисленным, а масштабы земледелия и виноградарства невелики. К тому же бродники-казаки старались по возможности прятать и свои жилища, и возделанные участки земли на речных островах среди лесных зарослей. Что же касается правого высокого берега Дона с выходами родников, то здесь были особенно густые заросли. Спрятать в них сад или виноградник не составляло труда.

В южных степях для оседлых жителей крепости не были сколь-нибудь надежной защитой. Гораздо лучше защищали водные преграды, многочисленные протоки и ерики в речных поймах. А ещё защитой служила неприметность жилищ, и поэтому жить старались в полуземлянках, едва выступающих над поверхностью земли. Проживая в таких условиях, недосуг было овладевать грамотой. Летописания не велись, а устные свидетельства очень избирательны и недолговечны. Короче, многое содействовало тому, что проживание бродников-казаков на протяжении долгих столетий с XII по XV век стало исторической невидимкой.

Теперь, когда о цымлянских виноградниках стало известно гораздо больше, чем во время строительства гидроузла, можно понять, что с затоплением виноградников был загублен удивительный памятник русского виноградарства и всей русской истории на юге России. Помимо экзотической красоты казачьи виноградники на донских берегах – это ещё и экологическое чудо. Южной теплолюбивой лиане в полутора тысячах километров от её первоначальной родины нашли благоприятные уголки. На склонах добавлялось тепло и солнечный свет, а грунты согревались своеобразным водяным отоплением с помощью родников. На протяжении сотен и тысячи лет виноградники и сады не надо было орошать и удобрять. Родниковые воды несли с собой необходимые минеральные соли и к тому же постоянно промывали грунты, избавляя корни от почвенного утомления. Виноградники не только обильно плодоносили, но и давали продукцию наивысшего качества. Если бы склоновые виноградники и сады не были загублены, то они исправно плодоносили бы и впредь в продолжение несчетного числа лет.

И ещё об одном надо сказать обязательно. На виноградарство пришла страшная беда в виде американской корневой тли филлоксеры. Бороться с ней невероятно трудно, так как она защищена толщей почвы. Пестициды в этом случае помочь не могут. Но у вредителя нашлась ахиллесова пята. Филлоксера не переносит подпочвенного увлажнения. Вот почему она не могла поразить старинные казачьи виноградники. Для вредителя открылась зеленая улица только после того, как склоновые виноградники были заброшены и виноградарство перевели на равнинные участки.

… В юности мне привиделся сон, живо напомнивший то состояние, которое, наверное, переживали наши предки. Утром впечатление сложилось в такие строки:

«Приснилось мне, что я в лесу

Стою таинственном и странном.

В ветвях зелёных наверху

Порхают птицы беспрестанно.

Неясно тени в полутьме

Мелькают по стволам высоким,

И белые цветы в траве Сном зачарованы глубоким.

Невольно я к стволу приник.

Вдруг вижу всадника фигурку.

Он ростом будто невелик, А лошадь – сивка-бурка.

Спешу к нему, хочу позвать:

Здесь страшно одному остаться.

Гляжу – и весь его наряд

Мне странным начал уж казаться.

Он в полушубке, в башлыке,

Нос плоский, скула, глас косой.

Старинный лук в его руке,

Колчан и стрелы за спиной.

И вновь я к ближнему стволу

Хочу ещё тесней прижаться:

Пожалуй, лучше одному В лесу мне будет оставаться.

По сторонам он не глядел

И не спеша проехал мимо,

А там вдали, где лес густел,

Растаял в сумраке незримо.

Не знаю я теперь, к чему

Кочевник мне во сне явился,

Зачем я будто наяву

В лесу дремучем очутился».

ПОТАПЕНКО Александр Иванович (01 марта 1922 - 28 августа 2010).

Материал подготовил Анатолий Чалых, октябрь 2010 г.